Не почитая себя достигшим

Это было молодежное служение. Молодой братик вышел за кафедру и, дрожащей рукой держа микрофон, начал рассказывать историю своей жизни, жизни, в которой детские радости затмеваются взрослыми проблемами, а желание жить и развиваться наталкивается на внутреннее «Я», которое твердит: «Ты ничего не сможешь!!!»

Дослушав историю до конца, я вдруг обнаружила, что по щекам текут слёзы. Нет, не от жалости или сочувствия, но от того, что сила и голос живого Бога гораздо сильнее всей нашей человеческой сущности, и от того, что этот братик вопреки всему СМОГ!!!

Считаю необходимым поделиться этой историей жизни Виктора Семеновича, записанной с его слов. Верю, что те, кто часто ищут причины и отговорки, чтобы оправдать своё бездействие в жизни и служении Господу, после прочтения этого свидетельства посмотрят правде в глаза. Пусть Бог благословит!

— Одним из важнейших факторов формирования человека как личности я считаю семью и то, как прошли годы детства в этой семье. Чтобы представить, кто же такой Виктор, я попросила его рассказать именно об этом.

— Семья моя состояла из мамы, старшего брата, бабушки и дедушки. Родители развелись, когда я был ещё маленький, поэтому рос практически без отца. В детстве очень любил читать, у меня не было ровесников, с которыми бы я мог играть, поэтому рос дома вместе с книгами. Когда дедушка ходил в библиотеку, то брал меня с собой, а я в свою очередь брал новые и новые книги, а порой и жадно перечитывал. Любил науку, энциклопедии. Помню, даже на День рождения попросил в подарок энциклопедию с картинками.

Моя бабушка пару раз ходила на праздники в православный храм и брала меня с собой. Там в храме я видел много пожилых людей, и, рассуждая об этом, я думал, что церковь придумана для "тёмных" людей, которые живут в современном мире, чтобы не обижать бабушек и дедушек. У бабушки была иконка и молитвенник на старославянском. Также была Библия, которую я открывал для интереса. Несколько раз начинал читать Бытие, однако до потопа не доходил.

С чего начались мои первые поиски Бога? Наверное, с одного довольного необычного случая. У нас в школе был очень строгий учитель физкультуры. И вот однажды на уроке мы что-то натворили, он быстро всех построил, а потом загнал в раздевалку. Мы думали, что сейчас нам как следует достанется, а вместо этого следом за нами в раздевалку зашли молодые люди и начали раздавать Новый завет, как позже мне стало известно, ребята были из миссии «Гедеон» (отряд этой миссии работает и в ц. "Гефсимания" — здесь и далее прим. автора статьи). Книга была довольно красивая, открыл посмотреть, но всё же отложил её. Меня удивило, что этим занимались именно молодые люди. Это противоречило моим рассуждениям о церкви для бабушек и дедушек.

Брат старше меня на 7,5 лет. Когда я пошёл в школу, то он уже уехал учиться в Минск. С учёбой у него всё получалось: учился хорошо, даже выиграл республиканскую олимпиаду по информатике. Однако брат у меня был человеком гордым и амбициозным. Часто сам себя накручивал на ненужные вещи, и в университете у него были сложности из-за этого. Со временем ситуация накалилась до предела, и брат впал в депрессию. Он говорил, что он никчемный, бестолковый. Мобильных телефонов тогда не было, и возможности связываться с братом тоже практически не было. Когда он приезжал домой, мама переживала, как могла утешала, когда уезжал — дела становились хуже. Через некоторое время на почве всего этого брат серьёзно заболел. Так сложились обстоятельства, что и в его жизни появилась точка отсчёта: он познакомился с верующими ребятами. Через некоторое время брат покаялся, принял водное крещение. Дома я задавал ему вопросы относительно церкви. Я уважал старшего брата, но, помнится, раньше он был атеистически настроен, даже запрещал говорить «Слава Богу!», а сейчас вдруг так изменился. А ещё сказал, что начал читать Библию. Меня очень удивляло, что это говорит именно ОН. У него очень сильно изменился характер: из гордого и амбициозного брат стал спокойным, покладистым, отзывчивым. Что касается болезни, то он много ездил по церквям, за него молились, молились за освобождение. Однако было сказано, что брат не одержим, и это дьявол посылает такие мысли, а исцеление будет, но нужно время.

Вслед за братом и мы с мамой начали ходить в церковь. Я посещал воскресную школу, а позже и молодёжные служения. Я понимал и знал, что Бог есть, и дома даже обсуждался вопрос моего покаяния, однако не знал, как и что нужно делать дальше. Поэтому на покаяние меня буквально вытащили силой. После покаяния, как это у многих бывает, во мне сразу не поменялось ничего. Я всегда был правильным, хорошо учился в школе, меня за это уважали, да и как не учиться хорошо, когда мама — учитель математики.

— Рано или поздно, но наша жизнь под родительским крылом заканчивается, и наступает взрослая и отчасти самостоятельная жизнь. Расскажи, как сложилась твоя жизнь после окончания школы.

— После окончания школы я поехал учиться в Минск. Мне дали общежитие, однако, жизнь там не заладилась. Дома у меня была своя комната и определенный режим, я старался всё делать вовремя и рано ложиться спать, что в общежитии делать не удавалось. Там было всегда очень шумно, многолюдно, и это меня очень сильно угнетало. С течением времени и у меня появилась депрессия. Мама очень испугалась, что история брата может повториться и со мной. Потом мы нашли верующую женщину, которая сдавала комнату, и я смог поселиться у неё. Она мне помогала, поддерживала, и я немного успокоился. Однако по-прежнему переживал из-за учёбы, боялся, что могут отчислить (1-й семестр Витя закончил на повышенную стипендию). На втором курсе меня снова заселили в общежитие, на этот раз соседи попались спокойные. Тем не менее трудности только начинались: я перестал ходить в церковь, так как боялся общаться, боялся подойти и с кем-то познакомиться. Начал больше общаться со своими соседями по комнате, и как следствие всего этого духовного роста не прибавлялось. Я перестал молиться. Маме по телефону начал врать, что был в воскресенье в церкви, враньё накапливалось. Летом, когда был дома на каникулах, для меня очень четко с кафедры звучали обличительные проповеди, я всё понимал, но духовных сил исправить ситуацию у меня просто не было. На третьем курсе место в общежитии мне не дали, и я снимал комнату недалеко от ц. «Гефсимания». Это к слову, как я попал в «Гефсиманию». Целый год я бесцельно и бездумно ходил в церковь. Обычно по воскресениям идти на служение не хотелось, я просто закрывался в комнате наедине с депрессией и своими мыслями. Делал всё возможное, чтобы меня никто не замечал. Часто думал о том, что я слабый, что ничего не умею, а любая проблема выводила меня из себя. Маме обо всем этом не рассказывал, не хотелось признаваться, с отцом на тот момент тоже практически не общался. Может быть сейчас это покажется дикостью, но даже приходили мысли о самоубийстве. Так дальше продолжаться не могло, и я, наконец, поговорил с мамой. Рассказал, что ни на что не годен, что нет умений, сил, не молюсь, не служу — всё, как было, и мы договорились, что я подойду с этими вопросами к служителю. В одно из воскресений после утреннего служения я подошел к Саше Стасилевичу (зам. пастора ц. «Гефсимания»), рассказал о своём желании участвовать в служении, делать что-то для Господа, и, честно сказать, очень боялся отказа. Но опасения были напрасны. Саша расспросил, чем я занимаюсь, что умею, и предложил познакомить меня с Русланом Бартошем (ответственный за звукооператорское служение в ц."Гефсимания"). У меня появилась возможность попробовать себя за звукооператорским пультом. В это же воскресенье вечером, когда собирался на служение, понял, что первый раз за долгое время иду туда с желанием. Через некоторое время поговорил с Русланом, договорились с ним встретиться после спевки хора, чтобы обучить меня работе за пультом. А после спевки хора меня перехватила Нина Алексеевна (тогдашний регент хора). Не вдаваясь в подробности скажу, что от неё так просто не уходят. Так я оказался в стройных рядах хористов. Вот так постепенно начали налаживаться жизнь и служение: сидел за пультом, пел в хоре, Дима Колодько (руководитель молодежи ц. «Гефсимания») предложил заниматься развитием церковного сайта, познакомился и сдружился с некоторыми ребятами.

— Витя, насколько я помню, ты посещал курсы по изучению жестовой речи. Что побудило тебя заниматься этим?

— Как-то раз на молодёжку приходил Андрей Корень (зам. пастора ц. «Гефсимания», ответственный за служение среди слабослышащих в Беларуси). Он рассказывал, как в его жизнь пришло это служение, и призывал молодёжь приобщаться к этому труду. И я решил попробовать. В церкви организовывались курсы, пошел туда, получил некоторые основы. Но, скажу честно, давалось мне это очень нелегко. Видя, как братья и сестры всё быстро запоминают и энергично изображают жесты, мне казалось, что мои пальцы никогда не сложатся для подобных схем. Даже в минуты отчаяния приходили мысли, что нужно это оставить. Но и здесь у Бога были «свои» люди, которые поддержали меня и уберегли от ошибки. Для меня это по-прежнему не просто, но если прилагать усилия и просить у Бога помощи, то всё получается.

— Библия, микрофон, кафедра…Проповедовать. Как это пришло в твою жизнь?

— Это было в нашем молодежном лагере на Нёмане. В самом начале лагеря весь народ обычно разбивается на группки, назначается ответственный в каждой группке, и в дальнейшем по очереди мы участвуем в служениях. И вот в качестве представителя от нашей группки мне поручили проповедовать. Я понимал всю важность ситуации, хотелось хорошо поучаствовать и подать хороший пример. Вот в таких обстоятельствах и родилась моя первая проповедь.

Еще хочу сказать, что летний лагерь – это очень благословенное время. С него многие начинают свои служения и свой серьёзный путь за Господом. В лагерь приезжают разные проповедники, порой с очень не привычными для некоторых, например, для меня, идеями. Но идеи западают в сердце. Мы привыкли, что когда человек покаялся, он начинает активно взаимодействовать с христианами, посещать служения и волей неволей подражать окружающей его обстановке. Возьмем меня, как я говорил выше, когда попал в «Гефсиманию», я видел, как братья и сестры поют в хоре, как тот же Руслан работает за звукооператорским пультом, и решил тоже этим заняться. И я не говорю, что это плохо. Это благословенное дело, но тот проповедник, которого я имею ввиду сказал так: «Служение в церкви — это не служение!» Я был крайне удивлен в первые минуты, а потом услышал, что именно он хотел сказать. Этот проповедник говорил о важности социального служения. Ведь мы часто просто «варимся в собственном соку»: приходим по воскресениям в церковь, занимаем отведённое нам место, делаем качественно свою работу, а потом закрываем двери молитвенного дома и даже не задумываемся о том, что наше служение – это те 6 дней в неделю, которые мы проводим вне церкви. Скажу откровенно, в моей жизни этот вопрос пока не решён, у меня нет какого-то социального служения, но вопрос этот очень волнительный, и я хочу, чтобы он решился.

— Раз уж мы так активно обсуждаем тему служений, то скажи, пожалуйста, как ты считаешь, Христа в своей жизни мы должны показывать словами или делами, ведь на этот счет существует так много споров. Твоё мнение.

— В силу моего характера и особенностей моей жизни мне по-прежнему непросто общаться с людьми, знакомиться с новыми. На работе мне не удаётся словами свидетельствовать, хотя хотелось бы. Думаю, что тут нет однозначного ответа, нужно делать и то, и то, в зависимости от ситуации. А лично для себя считаю важным помочь в жизни хотя бы одному человеку. Может быть великие проповедники и евангелисты не согласятся с этой позицией, но если через мою жизнь хотя бы один человек познает Бога, то для меня это будет огромное благословение.

— И в завершение этого общения, расскажи, пожалуйста, немного о своих планах на жизнь: мечты, цели, служения.

— Хотелось бы понять психологию неверующего человека, чтобы с помощью этого искать пути евангелизации. Думаю, что сейчас то время, которое я провожу в «Гефсимании», это время подготовки, не могу сказать, к чему именно, но пока есть возможность, хочется собирать этот духовный багаж. Если предлагают в чем-то участвовать, стараюсь не отказываться, придерживаюсь мнения "откажешься однажды и предложений может больше не последовать".

А что касается служений, то даже в своих мечтах и планах я не вижу себя кем-то великим, имею ввиду главным в каком-то деле. Думаю,что если Бог позволит, буду кем-то вроде Ора и Аарона, буду делами и молитвами помогать тем, кто поставлен руководить.

Завершая это свидетельство о жизни Виктора Семеновича, хочу сказать, что я была поражена с новой силой, когда услышала эту историю вновь. Та вера и то стремление, с которыми этот человек идёт по жизни, заставляют отбросить далеко в сторону все свои заботы и предрассудки и просто задаться вопросом: "А что сделал(а) Я, чтобы достойно носить звание "ХРИСТИАНИН"?